Когда-то заметил, что мои натурные вещи сопровождаются неожиданными трансформациями: смещаются планы, возникают прочие эффекты, несовместимые с пленэром. По размышлении сделал вывод: живопись – явление двуединое, она несет в себе как изобразительное начало, так и музыкальное, цветопластическое.

По отношению к миру физическому – искусство есть некий духовный мир физического.

Смысл – это не литературное содержание. Смысл живописи – это духовное начало, которое всегда присутствует в произведении искусства. Коммерциализация, давление массовой культуры на художника приводит к падению художественного уровня, к утрате смысла.

Когда-то заметил, что мои натурные вещи сопровождаются неожиданными трансформациями: смещаются планы, возникают прочие эффекты, несовместимые с пленэром. По размышлении сделал вывод: живопись – явление двуединое, она несет в себе как изобразительное начало, так и музыкальное, цветопластическое. Эти начала борются между собой, а я борюсь за то, чтобы возникал их сплав. Свой метод называю «живописью предельных состояний», когда под кистью уже не натура, но еще не абстракция.

Мне всегда казалось важным сохранить картинную плоскость как нечто целое, как данность. Иллюзия глубокого пространства разрушает естественную двухмерность изображения. Я давно понял этот закон живописи и всегда стремился к цельности изначальной плоскости. Эта плоскость изображения, заново открытая художниками двадцатого столетия, – одно из самых важных явлений в живописи нашего времени.

Я часто переношу удачные находки, сделанные в акварели, в масляную живопись, на холст. Возможно, что на меня в этом смысле повлиял Сезанн. Незакрашенный грунт холста – это перенесено из акварели. Эти пропуски – такая же часть композиции, как паузы в музыкальном произведении. Пауза значима для всех видов искусств, наверное, в живописи этот компонент до сих пор недооценивали. Музыка, ее звучание меняется постоянно – она все время в движении. А живопись? Как согласовать движение световых и цветовых масс в реальном мире с пространством холста, которое неизменно? Значит, и живопись должна быть иной.