Первая ее выставка в Липецке называлась «Любовь». Она проходила лет десять назад. Вторая, только что открывшаяся, могла бы называться «Нежность».

Замечательный скульптор-керамист, член-корреспондент Российской академии художеств Валентина Кузнецова дарит все более ожесточающемуся, тревожному и неприветливому миру свою нежность, надежду и веру. В камерном пространстве «Галереи Назарова» звучит чистая, просветленная мелодия материнства. Даже в цикле на евангельские сюжеты притягательнее всех скульптурная группа, изображающая Святое семейство: Мария над колыбелью с Младенцем, притихший, задумчивый Иосиф. Как сказал липецкий коллега Кузнецовой, народный художник России Юрий Гришко, по пластике, цвету, по духу она напоминает о романтических фантазиях Шагала. Только созданное гостьей из Москвы сильнее и глубже шагаловских живописных идиллий.

Мать и дитя. Девочка с птицей. Возвращение дочери. Портрет бабушки. Портрет матери. Мотивы близости, родственности, доброты, теплоты, бессмертия памяти перетекают один в другой, варьируются, перекликаются. Это придает экспозиции редкую целостность, превращает ее в визуальную то ли поэму, то ли завораживающе искреннюю исповедь о самом главном на свете, что испокон веков наделяло жизнь смыслом, спасало от вражды, боли и пустоты. Есть в этих фигурках, чьи жесты, движения выражают доверие и потребность защитить другого от любой беды, акварельная мягкость, легкость и свобода. Всматриваться в них все равно что дышать лесным озоном или пить воду из родника.

Валентина Кузнецова не слишком часто показывает свои произведения в провинции, хотя выставляется много — она участница двухсот пятидесяти экспозиций. Недавно ее творчество в очередной раз оценили столичные знатоки. Но к Липецку у художницы особое отношение.

— Вот готовили мы выставку в Питере, — призналась она мне, — и как-то очень задел, огорчил тамошний прямо-таки чиновничий подход к делу. А у вас, по контрасту, никакой казенщины, во всем столько жизни и души.

Вероятно, здесь свою роль играет взаимопонимание, родившееся много лет назад между Кузнецовой и организатором обеих липецких выставок, тонким искусствоведом Татьяной Нечаевой. Я спросил у Валентины Георгиевны, не смущало ли ее, когда она взялась за библейские, евангельские темы, что в отличие от католицизма в Православии они привычно воплощаются не в объемной пластике, а в иконописи. Оказалось, определенные опасения, что ее произведения кого-то насторожат, возникали. Правда, еще в допетровские времена круглые скульптуры в русских храмах не были чем-то необычным, а в Пермском крае эта традиция не исчезла и в наше время. Однако реакция верующих Кузнецову воодушевила. Эти работы не были восприняты как что-то чужое и чуждое авторитетными служителями Церкви. И священники, и миряне увидели в них высокую духовность.

Вообще у Кузнецовой завидная способность завоевывать людей. Керамику Валентины Георгиевны приобретают не только крупнейшие музеи и галереи. Увидев эти скульптуры, хозяева центра психологической поддержки семьи на Покровке сразу решили: они им необходимы, поскольку будут помогать посетителям справиться со своими проблемами.

Когда я сказал художнице, что она, в сущности, плывет против течения, ведь сегодня в моде искусство брутальное, провокационное, порождающее депрессию, раздражение, озлобленность, безнадегу, она не стала спорить. Да, она не в мейнстриме. На биеналле в Венеции она видела инсталляцию с бассейном, наполненным настоящей водой, а в ней плавал труп. Мало того. В эти игры уже вовлекают детей. У нас продают куклу Барби с синим лицом. Почему синим? Потому что это мертвая Барби. В комплект входят гроб и другие атрибуты для погребения. Поиграйте, детки, в похороны, поприкалывайтесь…

— А я хочу делать живое, живых и для живых, — заключила Валентина Георгиевна.

Ее выставка могла бы называться «Любовь» или «Нежность». Но она называется «Светлое Воскресенское». Воскресенское — село, откуда она родом. Для нее это символ домашнего тепла, семейных уз, душевного света и гармонии. Создавая свои композиции, Кузнецова словно бы опять и опять благодарно возвращается на «малую родину», в детство, к истокам.