На нынешней выставке – «Связь времен» – зрителя ждет захватывающее путешествие по странам, континентам, историческим эпохам, описанным столь живо, будто художник изображал героев с натуры, сам являлся участником передаваемых событий и сопереживал им. «Реальность вымышленного» у Альбины Акритас абсолютно убедительна, ибо она и есть правда искусства, правда человеческой души, правда вечных вопросов, стоящих перед людьми. Эта реальность – творческое пространство, концентрирующее эстетические, этические идеалы, метафоры личных биографических событий, искрящийся юмор, интеллект и фантазию талантливого художника.

Татьяна Нечаева

Альбина Акритас:

«…Я с большим уважением отношусь к феномену творчества, к дару художника-творца. Никогда не пытаюсь объяснить себе его происхождение и пути. Зачем? Эрнест Хемингуэй сказал как-то о Скотте Фицджеральде, что вначале тот писал легко, как летает бабочка. А затем он изучил узор на своих крыльях, понял механизм полёта, пути и траектории, но… летать уже не мог.

Так зачем рисковать? Лучше просто писать и рисовать.»

«…Следующему эпизоду тоже не поверите. Ладно, я не обижусь, даже если узнаю об этом. Порою, утром подойдя к двери мастерской, слышу внутри шум. Жду. Утихло, открываю и вхожу. Всё вроде в порядке, но на вымытом вчера полу следы босых ног. Понятно, значит ночью эти ребята спускались со стен, общались, а услышав меня, вновь вернулись в рамы! Ладно, пускай, я привыкла. Ставлю чай, включаю музыку, беру кисти… и присоединяюсь к ним, к обитателям холстов. А как иначе? Ведь живопись – это живое писание, а как оно станет живым без такого объединения? «Художник сливается всецело со своим созданием», – сказал И. Репин. А у Флобера, когда героиня его романа Эмма Бовари отравилась мышьяком, на теле появились симптомы отравления. Вот даже как… А вы не верите…»

Флоренция, Барджелло. Из дневника 17 ноября 2005 года:

…До чего же хорош Бенвенуто, а близ него Георгий на маленьком рельефе – просто стоит, а внизу извивается змей.

И техника тут для меня была сплошным сюрпризом: росписи, краски в них совсем чуть-чуть – два, максимум три цвета, полинялости, потертости… Ну очень красиво! И дальше – удивление: мастера употребляют всё для достижения своих целей – клеят папье-маше, глину, песок, камни, металл, ткани, получая удивительно богатую фактуру! Раскрашено всё с безупречным вкусом – тонко и изысканно-декоративно.

А я-то считала, что эта техника – моя личная находка! Ан нет, всё то было известно ещё в шестнадцатом веке!»