Две интереснейшие и, можно даже сказать, выдающиеся экспозиции развёрнуты в Липецке. Но рассказывать о них… мы не собираемся. Предоставим вам право отправиться в липецкие галереи и самим составить впечатление, сделать выводы и обогатить себя в автономном режиме без нашей помощи. Но подарок от «Итогов» всё-таки будет – диалоги с главными действующими лицами
Второй диалог – галерея Назарова. «Где, где?» – переспросят завсегдатаи вернисажей. Там, где вам, судя по такому убедительному старту вновь созданного анклава искусства, придётся теперь бывать частенько. Запоминайте адрес и не стесняйтесь заглядывать со среды по воскресенье на улицу Желябова, 4.
Именно там давно известный в липецком художественном сообществе коллекционер и меценат Александр Назаров 8 ноября открыл двери галереи своего имени. С чем мы спешим поздравить Александра и пожелать удачи в новом для него амплуа галериста. Впрочем, шансы на успех подкрепляет ещё и то отрадное обстоятельство, что консультантом в экспозиционной деятельности выступает старый друг «Итогов недели» член-корреспондент Российской академии художеств, искусствовед Татьяна Нечаева, в особых представлениях не нуждающаяся.
Дебют, что и говорить, устроили роскошный. И снова – скульптура, графика, живопись. Но только, в отличие от выставки в Доме Мастера, – автор один. Блещущие тончайшим вкусом произведения Лазаря Гадаева (1938-2008) уже знакомы липчанам. В 2006 году, при жизни московского мастера, в нашем городе экспонировались его скульптуры. Нынешняя выставка ретроспективная, она продолжает знакомить почитателей искусства с творческим наследием большого художника, устроители отобрали для неё работы разных лет, начиная с 1970-х годов. С почётной миссией презентовать коллекцию к нам явился сын скульптора Константин Гадаев. Особой торжественности событию придавало то, что нынешний год для Лазаря Тазеевича юбилейный. В 2013-м ему исполнилось бы 75 лет. Этой дате была посвящена выставка его произведений, проходившая с июля по октябрь в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина в Москве.
Уникальность и абсолютная узнаваемость стиля Лазаря Гадаева принадлежит его родной земле – Северной Осетии, которой он посвятил свои лучшие труды.
Изваяния Гадаева сюжетно просты и вместе с тем символичны. Они – о молодости, радости жизни, человеческом достоинстве, любви, печали, страдании, умиротворении. Весь спектр людских переживаний, вечных, не зависящих ни от национальности, ни от эпохи. В каждой работе сквозит тихая ускользающая мелодия, исполненная на экзотическом музыкальном инструменте, звук которого уносится в бесконечность между горных вершин.
– Для отца сверхзадачей было пройти в скульптуре путь от корневых архетипических вещей, от народной культуры до мощной монументальной композиции, – рассказывает Константин Гадаев. – Вырастить из крестьянского зёрнышка прекрасное древо, обогащённое плодами мирового искусства. Он отлично знал наследие крупнейших музеев во Франции, Германии, Индии, Южной Корее, всех главных скульпторов ХХ века… Я бы взял на себя смелость предположить, что в основе его творчества был заложен даже не патриотизм, но могучая корневая система. Он терпеть не мог ни в жизни, ни в работе выпячивать своё происхождение. Соотечественники всегда поднимали его на смех из-за неброской одежды, скромности в быту. Но трепет и тонкость, которые есть в национальной культурной традиции, несомненно, вдохновляли его.
–Что именно?
– Пение – отец прекрасно пел. Литература, поэзия. Отец писал сам. Родным языком для него был диалект осетинского языка — дигорский, и именно на дигорском языке его стихотворения в прозе и притчи. В Осетии вышли две книги. К творчеству отца пробуждал зачастую просто сам материал. Ведь его работы не только из бронзы, но и из дерева, из камня. Когда он был мальчиком, ночью сбегал в горы и прижимался к камням. В горах уже холодно, а камень хранит тепло, накопленное за день. В искусстве отца это хорошо прослеживается: даже камень у него тёплый, он хранит энергию солнца.
– Известно, что дарование Лазаря Тазеевича довольно рано получило признание…
– Верно, но самый большой триумф ещё в 1978 году стал и самым досадным поражением. Когда в Венгрии, в Будапеште он стал лауреатом международной выставки малой пластики, заслуженную награду на церемонии отправился получать советский чиновник. Впоследствии тоже случались болезненные уколы.
– В представленных скульптурах можно разглядеть какие-то очень трогательные качества натуры вашего отца, много сострадания. В конце концов, через эти фигуры мы сейчас судим и о личности их создателя, не правда ли?
– Совершенно верно. Отец умел щедро делиться этой добротой с окружающими, с миром. В быту он был открыт и миролюбив. Хотя водились у него и враги. Потому что с людьми, которые вели себя скользко и лицемерно, отец неизменно был беспощадно резок. Но стоит ли говорить, что друзей было неисчислимо больше. Ведь выставки проходили по всему Союзу. И там до сих пор оберегают память о Лазаре Гадаеве. Вот, например, липецкий академик Юрий Дмитриевич Гришко был близок с отцом и вспоминает его с неизменной теплотой.
– Вы выбрали в жизни творческую стезю, но не художественную, а режиссёрскую. Пытался ли отец интегрировать вас в профессию скульптора в детстве?
– Никогда. Если бы для него скульптура была прибыльным бизнесом, то он, конечно, потащил бы меня что есть сил. Гордость не позволяла ему самому использовать свой дар не по назначению. Отец не лепил «ильичей». Мог сделать, скажем, партизана, поскольку его отец, мой дед, погиб в Великую Отечественную, защищая Родину. По крайней мере, я помню, что на компромиссы он в творчестве идти никогда не соглашался и совесть считал главным критерием в работе.
