На этой выставке вряд ли кто-либо вспомнит хрестоматийное ахматовское: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…». Не то чтобы московская художница Алина Баталина демонстративно отгораживается от повседневных впечатлений и настроений. Для иных ее работ первым импульсом становятся как раз они.

Взять, допустим, цикл, а я бы сказал — живописно-графическую сюиту, навеянную памятью о русском северном лете. Закаты, рассветы, женский профиль, озаренный солнечным лучом, полет бабочки на темно-красном бархатном фоне… Но никаких подробностей и мелочей. Мастера вдохновляли не только природа и люди, но и росписи на царских вратах сольвычегодского храма. Они захватили Баталину радостным и гармоничным приятием сущего, всего Божьего творения. И художница стремилась передать по-своему то же состояние духа и души. У нее быстротечное соединилось с вечным, обрело эпические, а то и метафические черты, продлилось в бесконечность.

Алине Баталиной важна оптика вековых, если не тысячелетних традиций. Ее произведения пропитаны любовью к античности, византийским фрескам, древнерусским иконам. И даже как будто бы в бесхитростном натюрморте вдруг улавливаешь эхо рублевской «Троицы». Сосуды, изображенные художницей, увидены ею теми же глазами, что и стоящая перед тремя прекрасными крылатыми юношами чаша на великой иконе.

То, что создает Баталина, лишено сюжетности, бытовых деталей, а потому не годится для «изложения по картинке». Пусть что-то и навеяно чтением литературных текстов — евангельских или современных. Но, превратившись в линии, блики и тени, в прихотливые мозаичные композиции, эти образы, эти мотивы противятся возвращению в словесный ряд…

Мне показалось, Баталина и сама до конца не знает ответа на вопрос, что заставляет ее брать в руки кисть, карандаш или складывать, как пазл, мозаику из разноцветных камешков и смальты. Она то ли не может, то ли не хочет разгадывать, чем притягивают нас ее рисунки и картины, побуждая озадаченно или завороженно следовать за нею по манящим тропинкам и лабиринтам. Она на зависть изобретательна и неутомима в своих поисках. То по-детски простодушна, то изыскана или дерзка. То смиренно воспроизводит каноны давних предшественников, то вдруг говорит с тобой на языке авангарда двадцать первого века и пытается сделать невидимое видимым. К примеру, изобразить… шепот. Эта ее работа опять же адресована чуткому, отзывчивому зрителю — шепот о сокровенном, достигающий нас, как шелест травы и дыхание ветра или слетающий с высоты, слышнее, проникновеннее крика на пределе голосовых связок.

Понятие сопереживания для Алины Баталиной — ключевое и в жизни, и в искусстве.

— Искусство стимулирует дар сопереживания, — говорит она. — Нынешнее время перенасыщено агрессивностью. Нехватка сочувствия, понимания другого, уважения к жизни оборачиваются равнодушием и жестокостью. А искусство старается это изменить, как-то нас очеловечивать. По крайней мере, я надеюсь, что мои вещи воздействуют именно так.

Важно

Известный художник-монументалист в Липецке не впервые. Она дорожит возможностью показать свое творчество липчанам, ценит многолетние контакты с Галереей Назарова. И верит, что впереди у нее новые встречи на липецкой земле.