Входишь в Галерею Назарова, где открылась выставка к юбилею Евгения Сальникова, предполагая увидеть преимущественно известные, давно покорившие публику произведения. Ну, что там такая ретроспектива 85-летнего юбиляра.

И ошибешься. В залах нет знакомых по прежним, достаточно многочисленным экспозициям художника натюрмортов, пейзажей, портретов.

— Так и есть, — подтверждает арт-директор галереи Татьяна Нечаева.

— Все эти вещи созданы за последние три года. Я отбирала картины в мастерской, и некоторые оставляли на моих руках следы невысохшей краски.

Тайна молодости

Существует немало былей и легенд о творческом долголетии художника. Но и в этом ряду наш земляк удивляет, если угодно, нерастраченным творческим азартом. Он легко и артистично выигрывает спор у времени.

К мольберту он встает ежедневно. Независимо от настроения, давления, любых внешних обстоятельств. Сообщу уж по секрету всему свету: в разгар ковидной эпидемии, вопреки всем запретам, он покидал карантинный застенок и каждое утро отправлялся на пленэр. Нечаева шутит: как в анекдоте — огородами, огородами и к Котовскому.

Безусловно, он подчиняется мощному внутреннему стимулу. Но есть еще и особый мотив: дружба с основателем галереи Александром Назаровым. Меценат упорно, так сказать, провоцирует живописца. Дарит ему уже загрунтованные холсты и даже изящные вазы для натюрмортов. По непроверенным слухам, супруга Назарова однажды искала по всему дому да так и не нашла вазочку, чтобы поставить цветы, и не сразу догадалась, куда они подевались. Попробуйте после этого обмануть ожидания такого преданного поклонника.

Но куда больше молодой работоспособности патриарха впечатляют свобода и праздничность, одухотворяющая его полотна. С годами Сальников обрел второе, а то и третье дыхание. Ему не изменили ни завидный колористический дар, ни воображение, соединяющее реальность с миром сказок, мифов, фантомов. Он преображает ( ни в коем случае не искажает!) жизнь, которой так не достает гармонии, поэзии, романтики. Сдержанность, неброскость, внимание к подробностям повседневности, о чем обычно с одобрением пишут в статьях, посвященных другим художникам, — это не про него. Сальников — это хрупкие девушки в проемах окон на фоне нежной голубизны или насыщенной синевы неба в облаках. Кто-то, возможно, узнает в них родных сестер гриновской Ассоль. Сальников — это подсолнух с надломленным стеблем, но все равно соперничающий с роскошными садовыми цветами на соседних картинах. Сальников — это проекция вовне душевного состояния, которое не приемлет угрюмости, депрессии, форсированного драматизма, безжалостного взгляда на людей с их несовершенством, слабостями, грехами.

Право на диалог

Творец фантазирует, мечтает, грезит с кистью в руках? Пусть так. Между прочим, у современного отечественного философа я обнаружил любопытные, неожиданные строчки: «Кремний не грезит. Он не может, мечтая, удваивать мир. Греза является пределом технического отношения человека по отношению к себе и миру. Наши сны являются тем, что нельзя оцифровать». И еще: «Во внешней жизни человек подчиняется алгоритму жизни цивилизации. Во внутренней жизни он дает существование объектам своих грез. Каждый человек — художник своей жизни». Решимся добавить: а художнику по роду занятий дано впустить других людей в свою жизнь, в пространство своей надежды и веры. И Евгений Павлович Сальников делает это щедро и вдохновенно.

И тут я подошел как будто бы к необъяснимому парадоксу. Композиции Сальникова рождаются спонтанно. По крайней мере, кажется, что они всегда экспромт, импровизация. Но и не слишком искушенный зритель чувствует в них связь с великими предтечами. В его картинах звучит эхо Ван Гога, Сезанна, Матисса. Он даже принципиально акцентирует это, помещая свои, сальниковские, подсол- нухи рядом с подсолнухами Ван Гога.

В сущности, наш современник признает: он смотрит на все сквозь призму вошедшей в его плоть и кровь культуры минувших веков. Что отнюдь не превращает его в подражателя, эпигона. Об этом когда-то применительно к словесному искусству написал знаменитый поэт Элиот: «Чем яснее слышны в голосе поэта голоса его литературных предшественников, тем больше он индивидуален».

Но бог с ними, учеными выкладками. Художник обращается напрямую ко мне и к вам. Он вступает в диалог с любым зрителем и надеется быть услышанным без долгих слов и философских рассуждений. Во всяком случае, Евгений Сальников, даря нам праздник, рассчитывает именно на это.