Вслед за Ахматовой Наталья Глебова могла бы, по-моему, сказать и о самой себе: «Я научилась просто, мудро жить». Впрочем, простота, мудрость, открытость и доверие миру даны ей изначально, от рождения. А училась она воплощать и передавать это свое восприятие сущего свободным и точным движением кисти, ритмами зримой живописной музыки.

«Поэзия обыденного» — выражение затертое, банальное. Но, говоря о творчестве Натальи Глебовой, без него как-то трудно обойтись. Для нее свойственно отсутствие внешней многозначительности, она охотно остается в границах как будто бы жанровых, бытовых мотивов. Допустим, «Люди на снегу», чуть ли не в лубочной манере выполненная композиция — тетка с тяжелыми кошелками, мамаша с детьми, мальчишка на лыжах, ребенок с игрушечной лопатой. Во всем ощущаются простодушие, непредвзятость, незаданность, вроде бы бесцельность. Но вместе с тем в этой мимолетности подспудно угадывается монументальность. Мгновение вечно. Случайные фигуры обретают почти эпические черты. Мне кажется, такие работы Глебовой стопроцентно отвечают ее кредо, когда она говорит, что хочет видеть реальность глазами наивного первооткрывателя, но изображать ее с мастерством профессионала.

Живописец откровенно радуется дару так смотреть и так заражать своим видением публику. Но для Глебовой это отнюдь не всё. Она, органично усвоив и артистично используя те же уроки народного лубка, а кроме того, разумеется, опыт Ренуара и Сезанна или соотечественницы Татьяны Мавриной, «программирует» нас разгадывать загадки вроде бы отнюдь не загадочных холстов. Непосредственность зрительских реакций не исключает обнаружения особых смыслов и даже символов. Их Глебова не навязывает, но они существуют.

Предположим, в картине «Женщина у окна» героиня всего-навсего ждет возвращения, наверное, мужчины. Окно в весенний сад, стол с белой скатертью, на котором лежит белый батон, срезанная рамкой фигура. И в этой поглощенности ожиданием вдруг возникают нотка тревожности, намек на обманчивость, хрупкость будничной безмятежности. Уютное душевное равновесие еще надо сберечь, не позволить его разрушить.

Отдельная тема — холсты, так сказать, привезенные мастером из дальних странствий в Грузию, Турцию, Сирию. Глебова в них запечатлевает сегодняшнюю жизнь с оглядкой на седую старину, использует библейские интонации, ритмы, пластику.

Если попробовать подытожить впечатления от работ замечательной художницы, чья экспозиция демонстрируется в липецкой Галерее Назарова, я бы рискнул призвать на помощь поэта и знатока изобразительного искусства Поля Валери: «Живопись позволяет увидеть вещи такими, какими они были однажды, когда на них глядели с любовью». По крайней мере, у Натальи Глебовой это именно так.