Сразу как входишь — пейзажи Ельца. Они увидены просветленным, радостным, любовным взором, которому неведомы подслеповатость повседневной инерции, прозаический прагматизм. Благодаря этому любой уголок старинного города, неприметная улочка, здание, даже какой-нибудь забор обретают свою особую жизнь, наполняются смыслом, как бы открывают совсем простую, но глубокую тайну. А стоит только повернуть голову и буквально рядом, в нескольких метрах, на противоположной стене — картины Парижа, Сен-Дени, свет и блеск столичного полдня, тихое утро над Сеной.

Они словно смотрят друг на друга, эти живописные холсты. А ты смотришь на них, обнаруживая нежданное родство мотивов и настроений. Разделенные колоссальными расстояниями такие несхожие фрагменты мира соединены самобытностью мастера, его верностью себе.

Вот вам, господа, преимущество маленькой галереи с ее камерным, почти интимным пространством. В больших выставочных залах искусство осваивают экстенсивно, наматывая километры, то бодро, то устало пробегая вдоль десятков, сотен полотен, сквозь столетия и эпохи. А в липецкой Галерее Назарова каждый холст на виду, подается крупным планом. Ты можешь охватить всю экспозицию одним взглядом или многократно возвращаться к тому, что понравилось, задело, удивило. И этот чуть ли не домашний, семейный микрокосм на редкость отвечает сути произведений члена-корреспондента Российской академии художеств Ирины Марц. Ирина Андреевна как будто пригласила в дом гостей, чтобы поделиться впечатлениями от путешествий в дальние страны, перелистать альбом ее памяти.

Знатоки сегодня сетуют: отрекшись от литературности, сюжетности ради воздействия на зрителя исключительно средствами изобразительного характера, искусство попало в ловушку умозрительных экспериментов, расчетливо, а то и цинично устраиваемых провокаций, пустых игр и рыночного гламура. Однако Ирина Марц чужда этим соблазнам, спекуляциям, модным затеям так называемых актуальных художников. Ее манера и современна, и традиционна. В ее пейзажах реальность преображается, если так позволительно сформулировать, по законам памяти. Масса подробностей и мелочей легко уходит, зато остается целостный, точный, прежде всего по ощущениям, по интенсивности переживания, образ увиденного, будь то древний Елец, Франция, Германия или Израиль.

В Липецк Ирина Андреевна привезла самые свежие работы. Все они созданы, говорит она, в течение двух-трех последних лет. Кстати, у нас художница не в первый раз. Выставки Марц проходили на липецкой земле дважды. Чаще она выставляется разве что в Москве. Ирину Марц тянет сюда, на родину Виктора Сорокина, с которым у нее одна группа крови. Если показать елецкие произведения Сорокина и ее вместе, это наверняка заметит даже самый неискушенный, рядовой зритель. И не случайно, наверное, организатор и инициатор всех вернисажей московской художницы в Липецке — главный специалист по творчеству Виктора Семеновича Сорокина искусствовед Татьяна Нечаева.

Подвергнутый ныне остракизму (по крайней мере, в России), мыслитель утверждал, что человек должен вырваться из царства необходимости в царство свободы. Пусть это мечта, если не утопия. Но искусство позволяет уже сейчас перенестись в реальность свободного духа. Творчество Ирины Марц тому наглядное доказательство. Однако у нее свобода не спорит с достоверностью изображения. Она не путает свободу со своеволием и капризом, она до конца и во всем искренна, открыта миру и зрителям. Двухмерность картины у нее органично обретает третье измерение. Условность приемов не мешает почувствовать перспективу, глубину, которые манят, затягивают в даль панорамы Масличной горы или Галилейских холмов. Так что, право же, поклонникам живописи стоит принять это приглашение к путешествию.